Дубнов: Киргизия — не Белоруссия. В стране произошел недопереворот

«Медуза» попросила ответить на главные вопросы о происходящем в Киргизии политолога, специалиста по этому региону Аркадия Дубнова.

Эти протесты ожидаемы? Что вообще происходило в Киргизии в последнее время?

Лично для меня такое развитие событий в Бишкеке было неожиданностью. [Но] обстановка в Киргизии меняется достаточно быстро. Каждый раз власти и те, кто им противостоит, наступают на одни и те же грабли — в результате возникают кровавые столкновения, апогеем которых может стать переворот. Эти «грабли» — недооценка, недопонимание сущности происходящего в стране, неумение анализировать и предсказывать ход событий хотя бы на полтора шага вперед. Все, что происходит в Киргизии, происходит из-за дурости политиков и властей исключительно внутреннего свойства. Нет влияния ни Москвы, ни Пекина.  

Нынешний президент [Сооронбай Жээнбеков] — пятый президент Киргизии. Так получается, что приход к власти киргизского президента всегда связан с очередной сменой парадигмы в республике, которая по существу разделена [горным хребтом] на две части: юг и север. [Во власти] есть представители юга и севера — в Киргизии не очень любят про это говорить, но всегда это имеют в виду. Нынешний президент считается представителем южных кланов. 

Жээнбеков правит страной всего три года. Страна очень бедная, там отсутствуют возможности получения новых инвестиций и выплаты долгов — Бишкек погряз в глубокой долговой яме, больше всего должны Китаю. Страна находится в очень тяжелом положении — особенно после противостояния пандемии. Ковид сыграл большую роль: Киргизия одна из тех стран, в которых внутренние политические потрясения связаны с последствиями борьбы с ковидом. 

Почему результаты выборов возмутили протестующих?

Нынешние парламентские выборы, результаты которых вызвали такой бурный всплеск, были первыми за время президентства Жээнбекова. Он, достаточно взвешенный политик, надеялся, что, заявив о своей равноудаленности от тех или иных политических партий, сумеет обеспечить справедливый подсчет голосов. Но, к сожалению, он почему-то не учел, что люди в стране не могут не воспринимать партию, которую возглавляет его младший брат [Асылбек Жээнбеков], как подвластную. Так и оказалось — эта партия пользовалась существенным административным ресурсом, несмотря на формальную отделенность от президента. 

Во главе второй партии оказался известный в стране деятель — бывший заместитель главы таможенной службы Раим Матраимов. Ни для кого не секрет, что он сделал свое огромное состояние благодаря коррупционным схемам на границах страны. Он не был осужден, и, более того, ему была дана возможность создать партию, которая благодаря большим по меркам страны деньгам сумела скупить сотни тысяч голосов избирателей. Небольшие суммы, которые получали люди, были достаточны для того, чтобы расплатиться с частью долгов или оплатить ЖКХ. Идея политической ответственности далека [от людей] по понятным причинам — страна очень бедная. 

Эти две партии получили максимальное количество голосов. Если бы выборы были признаны действительными, то абсолютное большинство в парламенте представляло бы южный клан. Это не могло не возмутить тех, кто не преодолел парламентский порог, — и они призвали людей выйти на улицы. Использование административного ресурса, недооценка того, к чему приведет допуск коррупционеров к гонке, и безответственное поведение лидеров протеста привело к хаосу и беспорядку.  

Можно ли назвать происходящее революцией или переворотом?

То, что случилось прошлой ночью, можно считать недопереворотом. Вся беда в том, что политического лидера, который бы выражал общее мнение, у протестующих нет. Сегодня лидерами партий становятся молодые люди, имя которых ничего не говорит, — их ответственность и опыт тоже играли роль [в произошедшем]. 

Переворотом можно было бы считать события, при которых свергли бы очередного президента. [Сейчас] власть оказалась бессильна перед напором улицы, перед стремлением толпы освободить из заключения бывшего президента, премьер-министра, депутатов. Перед тем, что силовики перешли на сторону народа. Разумеется, это элементы переворота. Но президент на данный момент не отказался от власти. 

Многие сравнивают происходящее с протестами в Белоруссии. Это справедливо?

Думаю, что протесты в Киргизии и Белоруссии сравнивать нельзя — как круглое с зеленым. У бывшего президента Украины Леонида Кучмы была такая книга «Украина — не Россия». Так вот я скажу: Киргизия — не Белоруссия. Народы совершенно разные.

Предвыборная агитация в Киргизии может включать в себя конные марши одной из политических партий по стране. Там это кажется нормальным, так как киргизы с детства учатся скакать на конях. Если бы такого рода марш прошел в белорусских лесах, все бы решили, что прискакали иностранцы, которые хотят изменить ситуацию в стране с нагайками в руках.

Киргизы более горячие, у них другой темперамент. Выяснение отношений, в том числе политических, берут на себя мужчины. Отношения могут выяснять протестующие и силовики, поэтому происходит такой эксцесс. В Белоруссии протесты проходят более мирно. Например, в Киргизии большой риск брать детей на протест — это проявление родительской безответственности. 

Может ли президент еще выправить ситуацию или придется уйти? 

Если президент сумеет консолидировать силовые структуры усилиями своих приближенных. Но мы видим ситуацию глубокого кризиса. Попытку взять на себя контроль за события в стране предпринимают неформальные, бывшие руководители, силовики, известные политики. Некоторые из них пользуются авторитетом. Но я не вижу, чтобы власть была готова с ними сотрудничать. 

Есть еще одна попытка восстановить некий баланс — учреждение некоего координационного совета, который основали бывшие премьеры, такие как Омурбек Бабанов. Но пока я не вижу и готовности президента войти с ними в контакт, чтобы стабилизировать ситуацию. Видимо, он боится утратить реальную власть и сменить клановый баланс не в свою пользу.

Жээнбеков в серьезной степени подорвал свое влияние, свою способность контролировать ход событий. Значит ли это, что он должен уйти сейчас? Я сомневаюсь, потому что иначе это приведет к хаосу и полной потере контроля над ситуацией в стране в отсутствие других легальных структур власти: парламента нет, правительство не организовано. Президент должен принять к сведению произошедшее и признать свою долю ответственности. И попытаться исправить эти ошибки — найти компромиссы с теми, кто ему противостоит либо им недоволен. 

Записала Ани Оганесян